Странствия Шагала

В 1930 году парижский издатель Амбруаз Воллар предложил Марку Шагалу сделать иллюстрации к Библии, которые были опубликованы в 1956 и 1960 годах в Париже. Прежде, чем приступить к работе, Шагал отправляется в Палестину, чтобы открыть для себя землю предков, «видеть и жить своей Библией». Вернувшись в Париж, он совершенствует владение техникой офорта, все чаще прибегает к кисти, чтобы получить наибольшую выразительность оттисков. Так достигается масштабность образов, проявляется новая степень поэтической свободы. Период написания работ совпал с приходом к власти Гитлера, и некоторые библейские мотивы получают у Шагала особое звучание в преддверии грядущих бед, ожидающих Европу.

Каждая из 77 гравюр, представленных на выставке, являют оригинальное прочтение библейских текстов (иллюстрирован практически весь Ветхий Завет - от Бытия до книг Пророков), проникновение в суть человеческой природы и человеческих взаимоотношений.

Переходя из зала в зал, мы странствуем вслед за мастером. От бытовой сцены и мистицизму. От примитивного искусства элинистических синагог к Андрею Рублеву (им Шагал увлекался с молодости), к Возрождению и абстракции. Это не христианский и не иудейский взгляд на Библию, это - взгляд художника-скитальца. Он похож на цыганский амулет с крестом, звездой Давида и полумесяцем у Кустурицы. Это плюс или минус? Это триумф мастера или его трагедия? Ответы на эти вопросы найти не легко.

"Давид и Вирсавия" - главная гравюра на выставке. Для Шагала она - история любви. Одно лицо перетекает в другое. Будут двое одна плоть. И история греха, покаяния и обновления. Давид увел Вирсавию у мужа, которого послал на смерть. Каясь перед пророком Нафаном, он произносил слова: "Сердце чистое сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня". И история перехода малого в великое. Давид когда-то случайно увидел купающуюся Вирсавию, а через много лет новым царем Израиля станет ее сын Соломон, а не первенец Давида.

Шагал удивительно лиричен. Мотив "двое - одна плоть" буквально возникает в гравюрах, посвященных Прародителям. Адам со взглядом, полным любовью, играет с Евой, кладет ей яблоко на голову. Побег Давида от гнева царя Саула превращается в жанровую сценку: молодой человек ночью спускается с балкона. Вспоминаются бытовые подробности витебских сюжетов. Наивен эротизм Сары и Авимелеха.

В противовес земному - возвышенность образов пророков. Исаия под черным небом с кроваво-красно луной. На нем белое молитвенное покрывало с красными полосками. "Если будут грехи ваши, как багряное, как снег убелю…" Даниил во рву со львами и Иеремия, спрятавший Ковчег Завета, помнят, что Бог не забыл их. Давид в молитвенном экстазе перебирает струны псалтири. Изгнанные из рая Адам и Ева не могут стерпеть жар от пламенеющего ангела. Раньше, две гравюры назад, они наслаждались теплом в Эдеме, а теперь и вот - их удел пустыня и огонь божества не согревает, а опаляет их.

Кроме "исторических композиций" Шагал создал немало абстрактных аллегорий. Например, книгу Руфи он сопроводил колосьями и гравюрами с названиями "Любовь" или "Надежда". Пятикнижие - цветами, произрастающими из скрижалей Закона.

Торжественные слова великой Книги, величественные образы подсказали художнику строй, эмоциональный накал, безошибочный тон его композиций, каждая из которых - шедевр. Шагал раскрыл мир Ветхого Завета в удивительно эмоциональной и яркой наивно-мудрой форме.

"Мне кажется, что совершенство в искусстве и в жизни достижимо, если приникнуть к библейскому источнику. Если же руководствоваться логикой и заниматься голым конструированием, то ни в искусстве, не в жизни не дождаться плодов", - говорил на склоне лет великий художник Марк Шагал.

Выставка "Марк Шагал. Библейский сюжет" открыта до 14 марта в Государственном Центральном музее современной истории России (бывшем Музее Революции).