Однажды в Америке…

     Великая Американская Депрессия и Сухой закон трансформировались в сознании людей, как наиболее романтичный период истории стиля ХХ века. Чего стоят только Роберт де Ниро и Джеймс Вудс в киношедевре “Once upon a time in America” или Ричард Гир в "Канзас-Сити". Подпольные клубы, нелегальный виски, бутлегеры, гангстеры, торфяные войны, Аль Капоне, Элиотт Несс и "Неприкасаемые", черный блюз, платиновые блондинки, безработица в Америке, ожидание войны в Европе, – этот гремучий коктейль оставлял на губах вкус отчаянной, порочной романтики. Чувства и эмоции были напряжены до предела, во всем господствовал культ любви и оружия, а жизнь двигалась в рваном ритме блюза.

     Гангстеры, и их шикарная и опасная жизнь были слишком лакомой темой для Голливуда, что бы он мог пройти мимо нее. Тем более что общее настроение отнюдь не способствовало сохранению старого беззаботного стиля жизни – герой нового времени должен был обладать не только красотой, но и шармом брутальности и отчаяния. Настоящие ангелы с грязными лицами.

     Первому образу романтичного гангстера на большом экране мы обязаны Джеймсу Кэгни – в 1931 году в фильме "Враг общества". Он породил целую серию молчаливых, сильных, готовых в любой момент расправиться с любым врагом, заставлявших задерживать дыхание два поколения женщин по обе стороны океана героев: Хэмфри Богарт, Джордж Рафт, Спенсер Трейси. Идеально сшитый костюм-тройка, причесанные на косой пробор волосы, стакан с виски в руке, сигара в плотно сжатых губах, во внутреннем кармане пиджака пистолет и непременно – надвинутая на глаза шляпа.

     Хоть эта шляпа и была куплена в "Хэррогс", пришла она еще из ковбойских саг. Медленное движение указательным пальцем, которым герой приподнимает передний край шляпы надо лбом, чтобы взглянуть противнику в глаза (не важно, кто это, злейший враг-убийца или сексапильная блондинка) смело можно занести в десятку самых стильных и сексуальных жестов столетия. Апофеоз шика шляпы – это конечно, Хэмфри Богарт в незабвенной "Касабланке" 1942 года.

     Правда, после войны отношение к этому предмету гардероба несколько изменилось – с приходом нового стиля, шляпа стала считаться чем-то архаичным и консервативным. Демократичный президент Дж.Ф. Кеннеди даже отказался надевать шляпу на свои непослушные кудри во время инаугурации, чем очень смутил старичков из Сената.

     И, тем не менее, невозможно представить себе "непрощенного" Клинта Иствуда, веселых Братьев Блюз, Индиану Джонса-Форда или "отчаянного" Антонио Бандераса, которые отправились навстречу очередным опасностям, забыв свою шляпу на стойке бара.

     Стреляющим друг в друга мужчинам нужны были достойные подруги. Такие, чтобы, один раз взглянув на них, нельзя было уже забыть никогда, чтобы последний вздох, последний удар под жилеткой "Брукс бразерс" простреленного сердца был посвящен именно ей. Правильно сказал персонаж Айрис Мердок - до войны актрисы не были похожи на обычных женщин, никому бы и в голову не пришло, что можно встретить, например Лоретту Янг в супермаркете с полными мешками продуктов.

     И появлением этих богинь голубого экрана мы обязаны в первую очередь Джин Харлоу. Она начала свою кинокарьеру еще в конце двадцатых годов с бесшабашного образа типичной flapper, но настоящая слава к ней пришла в начале 30-х после уже упоминавшегося фильма "Враг общества" и другого, с не менее символичным названием - "Платиновая блондинка". Харлоу была не просто сексуальна, - наверное, именно ее можно назвать первой секс-бомбой, женщиной о которой мужчины Мечтают. Она отказывалась носить белье - шикарные облегающие платья должны были подчеркивать каждый изгиб ее роскошных форм. Силуэт Харлоу напоминал греческую амфору и испанскую гитару. Ее длинные платиновые волосы вызывали зависть у миллионов брюнеток и шатенок. Она умерла в 37-м году от отравления в возрасте 26 лет, оставив потомству вечный образец секс-символа: отражение Харлоу можно найти и в Джейн Менсфилд, и в кукле Барби, и в Памеле Андерсон Ли.

     Другая звезда, создавшая образ идеальной женщины, достойной вечной и неизменной любви, любви, которая побеждает все, даже смерть, была Кэрол Ломбард. Она вышла в 1939 году за Кларка Гейбла -всеамериканского героя-любовника Рэтта Батлера из "Унесенных ветром" (1938). Их считали идеальной парой Голливуда: мужественный и ироничный Гэйбл и чувственная блондинка Ломбард, похожая на греческую нимфу. Через три года после свадьбы она разбилась в автокатастрофе недалеко от Лас-Вегаса, когда ей было всего 33 года. Гэйбл приехал на место катастрофы и несколько часов бродил среди обломков, пытаясь найти хоть какую-то вещь, принадлежащую жене – только так он мог бы поверить в ее смерть. Он так и не смог забыть Ломбард, пытаясь спрятать свое горе в бутылке. Когда он умер в 1960 году, следуя его воле, последняя супруга похоронила Гейбла на кладбище Forest Lawn рядом с могилой Ломбард.   

     Если Харлоу и Ломбард были богинями на земле, к которым можно было прикоснуться, которых можно было любить, и которым можно было подражать, то Грета Гарбо - это была женщина из космоса. Она не носила шикарных платьев, не принимала рискованных поз. Она даже редко улыбалась. Ее костюмы отличались строгостью и закрытостью, именно Гарбо и еще Кэтрин Хэпберн создали образ интеллектуального женского стиля – прямые плечи, узкая талия и строгий пиджак. Женщины, на которую не просто приятно смотреть, но и с которой хочется поговорить. Кэтрин Хэпберн первая подружилась с молодым и малоизвестным французским модельером и аристократом Юбером Живанши - основоположником интеллектуального стиля в моде, чей расцвет неразрывно связан с двумя великими Хэпберн. Кэтрин была подругой и спутницей жизни другого "крутого" мужчины в шляпе и с пистолетом - Спенсера Трейси, который умер у нее на руках в 1967 году от сердечного приступа.   

Гейбл и Ломбард, Хэпберн и Трейси, Хэмфри Богарт и Лорэн Бэккол, Лоуренс Оливье и Вивьен Ли, принц Эдуард и Уоллис Симпсон i никакое другое время не подарило истории такого количества страстных и стильных love-stories. “Честно говоря, дорогая, я не сомневаюсь, что буду счастлив с тобой” - улыбаясь в усы, говорил Рэтт Баттлер и сжимал в объятиях Скарлетт О’Хара. Женщины в кинозале всхлипывали, а мужчины грустно вздыхали.

     Кроме сексуальных и интеллектуальных героинь, возник еще и третий тип женщин, может быть, наиболее интересный - женщин, которые не хотели быть подругами воинов, а сами стремились проложить себе дорогу в жизни. Революционерки и бунтарки, формирующие собственный стиль, если нужно, сами выхватывающие пистолет – и первой среди таких женщин была Марлен Дитрих. Танцовщица берлинского кабаре, не отличавшаяся природной красотой, она заставляла мужчин влюбляться в создаваемые ею самой образы. Все, что она делала, немедленно становилось эталоном моды и поведения. Вынужденная постоянно скрывать свои некрасивые икры и тяжелые бедра, она первая появилась на большом экране в… брюках. Это было кощунственно, – Дитрих ниспровергала самые основы женственности. Но это всем и понравилось. Это было удобно, позволяло большую раскованность движений и как бы декларировало женскую силу и независимость. Вслед за Дитрих проповедовать брючный стиль стали интеллектуальные героини – те же Хэпберн и Гарбо. Еще дальше пошла маленькая французская женщина – Габриэль Шанель. Она не просто сделала брюки неотъемлемой частью женского гардероба, но и вообще сделала традиционную мужскую одежду: жилетку, пиджак и рубашку особым женским шиком. Дайен Китон, Джоди Фостер, Теа Леоне, Джиллиан Андерсон, Энни Ленокс, наконец, канадская певица k.d.lang - это женщины, сформировавшие свой собственный неповторимый стиль в одежде и в поведении на основе того, что совершили Дитрих и Шанель.

     В Европе брутальный шик закончился вместе со Второй мировой войной, когда люди уже были по горло сыты кровью и смертью. На обломках старой Европы рождался новый стиль, какой – было еще не совсем понятно, многие женщины и мужчины продолжали ходить в полувоенной форме, но мысленно уже были готовы принять новую жизнь: полную радости и красоты. Adieu les armes, vive le glamour.